Странно, как мало людей знают, что всюду —
всегда и везде — есть две стороны,
что где сила — там и слабость, где слабость — сила,
радость — горе, легкость — трудность, и так без конца.

Иван Ефремов. Лезвие бритвы.

Многие «знают», что Периодическая Система элементов приснилась Дмитрию Ивановичу Менделееву во сне. «Известно» также, что в минуты бодрствования ученый изобрел русскую водку и совершил ряд других подвигов. Об этих достижениях нашего научного корифея – действительных и мнимых - мы детально поговорим чуть позже. Пока же отметим только, что Менделеев был человеком увлекающимся, эмоциональным, страстным. Эти его черты проявлялись во всем: в любви к женщинам, в шахматной игре (однажды, в порыве вдохновения, он сумел выиграть партию у великого Михаила Чигорина – многократного чемпиона России), ну и, конечно, в своей излюбленной, «вечной» теме, в которую он был постоянно погружен – в теории растворов.

Вокруг нее в те далекие годы бушевали нешуточные страсти. Резко обозначилось противостояние «химической» и «физической» теории растворов.

По мнению «физиков», идейным вдохновителем которых был будущий Нобелевский лауреат, шведский ученый Сванте Аррениус, растворы представляли собой сложные однородные системы, в которых между молекулами растворителя находились либо «нейтральные» (не имеющие электрического заряда) молекулы либо - заряженные частицы (ионы) растворенного вещества. Растворы второго типа были способны проводить электрический ток. Вещества же, их образующие, стали называть «электролитами». Сама же теория, объясняющая электропроводность растворов наличием в них положительно заряженных «катионов» и отрицательно заряженных «анионов» получила название «теории электролитической диссоциации». Она и составила «квинтэссенцию» физической теории растворов.

Д.И. Менделеев был категорическим противником теории электролитической диссоциации, противником воинствующим и деятельным.

В противовес этой теории он выдвинул «химическую» теорию растворов, согласно которой образование раствора - это прежде всего химическое взаимодействие растворенного вещества с растворителем. Например, при растворении в воде серной кислоты или едких щелочей температура образующегося раствора повышается настолько, что он может даже закипеть. А ведь выделение тепла – один из характерных признаков химической реакции. По Менделееву растворы – это продукты тесного взаимодействия между молекулами растворенного вещества и растворителя, тогда как по Аррениусу водные растворы электролитов, к примеру, представляли собой механическую смесь, состоящую из ионов и молекул воды. В 1889-м году Менделеев опубликовал в «Журнале Русского физико-химического общества» «Заметку о диссоциации растворённых веществ», в которой поставил под сомнение сам факт существования ионов в растворах электролитов.

Долгое время казалось, что обе теории растворов – «физическая» и «химическая» - исключают одна другую. Но шло время, накапливались все новые факты, углублялись и совершенствовались теоретические представления, и все более очевидным становилось то, что в обеих теориях остается все меньше взаимных противоречий, и все больше взаимных дополнений и взаимных «проникновений». Резюмируя очень кратко, можно отметить, что «физики» оказались совершенно правы в том, что ионы в растворах реально существуют, правота же «химиков» состояла в том, что химическое взаимодействие между растворенным веществом и растворителем является необходимой предпосылкой распада электролита на ионы.

* * *

Эта в высшей степени характерная для природы человеческого познания «конвергенция» идей (лат. convergere – сближаться, сходиться), приведшая к созданию современной физико-химической теории растворов, не является каким-то «частным» случаем. Подобные многочисленные примеры из истории науки свидетельствуют о том, что на бесконечном пути постижения истины она никогда не является перед человеком «сразу», «целиком» во всем своем многообразии и совершенстве. Вначале, в той или иной исторической ситуации, приоткрывается какая-то одна ее сторона. Затем – другая, еще позже, возможно, высвечиваются какие-то иные грани. И, наконец, та или иная частица мироздания начинает проступать перед пытливым человеческим взором во всем своем неповторимом единстве – Единстве Противоположностей…

* * *

Когда-то, советским студентам, постигавшим азы так называемого «диамата» (диалектического материализма) усердно вдалбливали «Закон единства и борьбы противоположностей». Но странное дело, когда наиболее пытливые и сомневающиеся особи, следуя любимому девизу Маркса («подвергай все сомнению») «опускались» до изучения первоисточников, никакой «борьбы» они там не обнаруживали. А находили, скорее, «взаимодействие». Подмена произошла на рубеже двух веков – 19-го и 20-го, в эпоху «творческого» развития классического марксизма. Сделано это было сознательно. Революционные массы должны были усвоить раз и навсегда: из двух «борющихся» противоположностей побеждает всегда одна – та, которая «правильная». Если враг не сдается – его уничтожают… Ну, и так далее. Так обстояло дело по «одну сторону баррикад» - ту, которая является нашей. Но и по «другую сторону» этих самых баррикад были свои проблемы с пониманием фундаментальных принципов мироздания…

* * *

Выше мы уже упомянули термин «конвергенция» в применении к казалось бы, частному случаю из истории науки. Термин этот, однако, весьма универсален. В политологии известна так называемая «теория конвергенции». Суть ее состоит в идее постепенного перехода человеческого общества к новой социально-экономической системе, сочетающей принципы социализма и капитализма. Убежденным сторонником этой теории был великий ученый и мыслитель нашего времени, трижды Герой Социалистического труда академик Андрей Дмитриевич Сахаров:

«Я считаю особенно важным преодоление распада мира на антагонистические группы государств, процесс сближения (конвергенции) социалистической и капиталистической систем, сопровождающийся демилитаризацией, укреплением международного доверия, защитой человеческих прав, закона и свободы, глубоким социальным прогрессом и демократизацией, укреплением нравственного, духовного личного начала в человеке.
Я предполагаю, что экономический строй, возникший в результате этого процесса сближения, должен представлять собой экономику смешанного типа, соединяющую в себе максимум гибкости, свободы, социальных достижений и возможностей общемирового регулирования».

* * *

В 1985-м году в СССР началась Перестройка. Немногие тогда понимали и осознавали уникальность «текущего исторического момента». Не только у Советского Союза – у всего мира – появился великий исторический шанс – начать продвижение к практическому воплощению идей конвергенции, «когда народы, распри позабыв, в единую семью объединятся». Однако с самого своего начала Перестройка стала «буксовать». Чернобыль, ужасающее землетрясение в Армении, межнациональные конфликты, за которыми явственно просматривались интересы местных коррумпированных партийных элит, маскируемые до поры притворными стенаниями о «защите родного языка, исторических традиций и национальной культуры»… Прибалтийский вопрос… Обрушение цен на нефть…

В этой ситуации у Запада было два пути.

Первый. Твердо заявить о поддержке курса Горбачева на сохранение, демократизацию и реформирование СССР. О полной и безоговорочной поддержке принципа нерушимости границ в Европе, в соответствии с Хельсинским Протоколом 1975-го года. И так далее, в том же духе, в соответствии с идеями конвергенции, предполагающими Единство и Взаимодействие противоположностей…

Второй. Путь «борьбы противоположностей», направленный, в конечном итоге, как казалось его идеологам, на «победу в холодной войне», на устранение самого опасного стратегического соперника…

Был избран второй путь. Была сделана ставка на «царя Бориса» и на те силы, которые за ним стояли. Несмотря на сиюминутные практические выгоды, связанные с устранением «главного врага», равновесие в мире оказалось нарушенным, а последствия этого нарушения – непредсказуемыми…

* * *

Что можно сказать? Конечно, история научной мысли, с одной стороны, является лишь частью всемирной истории. Но с другой стороны, внутренняя логика событий, их взаимная связь и взаимная обусловленность зачастую выражены в «малой» истории более ясно и наглядно, чем в «большой».

К сожалению, на исходе 20-го века западные (и не только западные) политики оказались полными профанами в истории естественных наук, а посему не заметили содержавшейся в ней универсальной «великой правды», которая давала надежду на успешное преодоление судьбоносной развилки истории земной цивилизации…

Источник иллюстрации:
http://blogs.mail.ru/mail/antis_/